Юрий Ценципер - Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива

Доделали “общежитие” и живем теперь в нем в два этажа, на полатях: вечером в темноте копаешься, копаешься, кладешь немного сырую телогрейку под голову, залезаешь под холодное и сырое одеяло и засыпаешь.

Часто разная чепуха снится: дом с такими подробностями, маленькими и поэтому очень дорогими такими, которые могут точно вспомниться во сне только.

…И все-таки очень многое делаем. А урожай гибнет понемногу, обидно. Скоро в Москву, и поэтому закругляюсь – рассказал много-много и грустного, и хорошего, и печального, и веселого.

“Лагерь и ссылка”

После окончания четвертого курса Автомеханического института, летом 1960 года, Володю со всем курсом отправили в военные лагеря в Ковровскую стрелковую дивизию – “на сборы”.

Вот его письмо отдыхавшему в Прибалтике отцу:

Здравствуй, дорогой отец мой и родитель, с поклоном к тебе письмо пишет сын твой младший – Володя. Шлю я тебе красноармейский привет и добрые пожелания в жизни твоей, а также и здоровьица тебе наилучшего. Обещаю хорошо служить и зорко охранять покой и благополучие всех вас – живите и работайте спокойно – мы верно стоим на страже Родины. Через два дня увезет нас поезд в далекие от вас места, но и там любовь моя не потускнеет, а будет сиять, как бляха на ремне солдатском. А живем мы все хорошо и наказы твои выполнили без промедления и точно. И мама наша, Анна Львовна, была с почетом отправлена в Ленинград. У нас все хорошо и дела наши хорошие. Не беспокойся, отче, отдыхай как следует.

От отца:

Отец-мать прохлаждаются, а дитя во солдатах ходит? Несправедливо!

Я отдыхаю изо всех сил. Первый раз в жизни начал собирать грибы – ох и завлекательная наука! Отдаю в свою столовую, а там из них делают –! Очень люблю тут одно место: сосновый лес на высоких крутых холмах, а где-то далеко внизу – два маленьких, “диких”, озерца. Их называют “очи паненки”.

Каждый день играю 5–7 партий в пинг. Почти у всех выигрываю – очень это приятно, когда тебе подходит под 50! Много фотографирую.

О своей жизни ты пишешь очень уж скупо – наша Конституция допускает для солдат возможность более подробных писем.

Не помню, писал ли: я случайно в Минске приобрел последнюю книгу Шкловского. Интересная штука!

Из писем Володи:

Вот вам один день моей житухи. Утро, 6.00. Яростные крики: “Подъем! Подъем! На выходе становись!” Свешиваю ноги с кровати. Кровать оригинальная: 4 койки в “броне” – 2 вверху, 2 внизу. Я наверху у окна, на форточке, ночью я сушу портянки.

Теперь, наполовину одетые, спешим на плац строиться. Когда все собираются и “взявши ногу” по периметру площадки, делая точные повороты (“левое плечо вперед, марш! Прямо”), строем направляемся в ТУАЛЕТ. Затем строимся и с многократным “бегом” (в сапогах!!!), ходьбой, строевым шагом и снова бегом и упражнениями проводим зарядку, а затем в казарму. Сейчас моются “нижние”. Мы в это время должны идеально разгладить соломенный тюфяк и подушку и в совершенстве застелить постель – иначе она будет разворошена. В целях выравнивания применяются табуретки.

Затем мы маршируем на здоровенном плацу в жару и по асфальту, усиленно топая ногами. Тут и знаменитое “Тяни носок!” тоже есть.

По слухам, мы будем дома 28 рано утром. Сделайте мне в этот день нормальную еду.

За меня не беспокойтесь – хорошо чувствую и веду себя как хороший солдат. Денег мне не надо, на обратную дорогу и т. д. достану у ребят. Читайте Швейка, если раньше не читали, хорошая книга. Я здесь это узнал. Кормят хорошо, мы ведь не дураки отказываться от того, что дают. А дают много. Даже лишнего дают. Мака, отдыхай, Пака, не очень старайся вкалывать в жару! Юка, работай и жди меня, пойдем когда-нибудь опять вместе. Скоро увидите, вот будет здорово!

Привет от сына и брата гв. рядового Ценципера В. М.

Солдатский привет!

Очень жду встречи с вами, соскучился очень. Юка, исполняю по просьбам “Похоронный” Шопена и “Тангейзера”, 7-ю симфонию Бетховена (кусками), пользуюсь большим успехом. Давай, Юка, пластинки – у тебя действительно хороший дар выбора!

После возвращения Володи Юра пишет маме в санаторий:

Утром в воскресенье проводил Володьку в Коктебель. Началось с того, что он в метро забыл подводное ружье. Бедный Волока уехал чуть не со слезами. К счастью, поехал я на конечную станцию, и там оно оказалось. А на другой день знакомый повез его, так как тоже поехал в Коктебель.

Володя из Коктебеля:

Одно могу сказать – великолепно. Тут еще встретил знакомых по “кино”. Снимают “Алые паруса”. Меня с ходу взяли. Несколько дней проведу (представь себе) на паруснике “Товарищ”. Он по Грину – алый. Всем пишу. И часто.

Море, солнце, алые паруса – все складывалось как нельзя лучше. После поездки по Крыму Володя переходит на последний, пятый, курс.

А в начале зимы 1961 года – нокаут от военной кафедры. Осенью Володя попытался сдать за своего лучшего друга Леопольда экзамены на водительские права. Это практиковалось, но на кафедре сильно возмущены – мол, подлог. А неназванная, но основная причина скандала иная: в лагере рядовой Ценципер подрался с лейтенантом на почве антисемитизма.

Володе уже приходилось отличаться подобным образом. В школе, в день, когда было объявлено о “врачах-убийцах” и о “еврейских злодеях”, входя утром в класс, он услышал, как одноклассник сказал: “Вот еще один”. Драка была нешуточной.

Но сейчас все было куда серьезнее. Володю отчислили из института с убойной формулировкой: “по своим морально-политическим качествам не может быть советским офицером и, следовательно, командиром производства”. Это был волчий билет.

Помог Е. Н. Еремин. Его, профессора кафедры физхимии МГУ, знали многие, в том числе ректор Ярославского химико-технологического института. Туда Володю и удалось устроить. Иначе была бы армия.

Письмо из Ярославля:

Хоть и звонил позавчера – пишу и обещаю делать это часто. Больших новостей нет… Изрядно занимаюсь. Изрядно и вроде успешно. До этого неделю мусолил лекции, так или иначе входя в курс. Числа двадцатого буду сдавать. Живу хорошо и с каждым разом, кажется, все лучше, по крайней мере, с хозяевами, да и в группе понемногу дело налаживается… Жизнь вообще довольно простая, напоминающая многоугольник: институт – почта – дом – библиотека. Редко приделываю еще пару углов, как кино, или концерт, или гости.